[Avtor]

Монархия и наследственная власть уже давно и безнадежно себя скомпрометировали. Просто удивительно, что до сих пор находятся какие-то твердолобые люди, именующие себя монархистами, которые изо всех сил стремятся посадить себе (а заодно и нам) на шею какого-нибудь дармоеда. Основатель любой династии, за редкостным и, пожалуй, единственным в истории исключением в виде Романовых, как правило – весьма незаурядная личность, хотя, порой, и жутковатая, вроде Хлодвига:
«Хлодвиг же был ходячим преступленьем,
Всех кровожадней слыл он меж людьми;
Не мог очистить и святой Реми
Монарха Франции с душой вампира».
Вольтер. Орлеанская девственница.
Или Чингисхана. Ближайшие преемники, как правило, особыми способностями не отличаются, но процесс создания государства еще идет по восходящей благодаря соратникам отца (Субудай, Джебе, например). Внуки и правнуки – это уже, как правило, испорченные, изнеженные лентяи, которые начинают потихонечку разрушать созданное дедами прадедами. Очень скоро за них начинают править предприимчивые кардиналы, мажордомы (я имею в виду ленивых королей Меровингов и Карла Мартелла с Пипином Коротким) и безродные темники типа Мамая. А последним представителям некогда великой династии дают хорошего пинка или люди из ближайшего окружения, или доведенный до крайности народ. Почему это происходит? Почему, в самом деле, нельзя взять и хорошо подготовить какого-нибудь принца к выполнению государственных обязанностей? Да потому что из кого попало Черчилля или Тамерлана не сделаешь, а пассионарность наследуется исключительно по рецессивному признаку. Доминантные гены обычного супруга работают, пассионарные гены его партнера спят до встречи с другими пассионарными генами – может быть, это произойдет через 200-300 лет, а может быть, род пресечется, и они будут навсегда потеряны для человечества. Именно поэтому, несмотря на сверхблагоприятные условия, никак и нигде не прославились многочисленные потомки Пушкина и Л.Толстого. А единственный сын А.Ахматовой и Л.Гумилева, унаследовавший пассионарность обоих родителей, стал великим ученым.
Это ведь только слабаки и бездари ноют и жалуются на обстоятельства. А для гения и великого человека преград не существует. Лев Гумилев должен был писать книги, не мог их не писать – и он стал писать. Первую пришлось написать в общем тюремном бараке на обрывках оберточной бумаги, вторую – в тюремной библиотеке. Одна из этих книг была зачтена в качестве докторской диссертации. Решил он, что его работы сначала будут изданы только в СССР и нигде больше - и все они были изданы, причем при его жизни. Несмотря на запреты, цензуру и так далее. Примеров можно приводить очень много. Но рассмотрим всего два.
1. Древний Рим.
Цезарь – без всяких сомнений великий человек, обладающий талантами полководца, дипломата и администратора, да к тому же еще и литературным талантом. Сыновья – один убит после поражения Антония и Клеопатры, степень его таланта неизвестна. А вот вторым, возможно, был тот самый Брут. Кое-какие задатки у него были, но все же слабоват оказался.
Октавиан, племянник Цезаря – Обладал администраторским талантом, что впрочем, уже немало, умел находить хороших исполнителей, отличался личной скромностью (по сравнению с другими, конечно). Дети никаких способностей не проявили. Оэтому пришлось назначать наследником пасынка. А из внуков наиболее известна Юлия, которая славилась своим распутством, за связь с которой был отправлен в ссылку Овидий.
Тиберий, пасынок Октавиана – с одной стороны - неплохой полководец, с другой - садист-извращенец. Был придушен начальником собственной охраны.
Калигула, племянник Тиберия, усыновленный им – никаких достоинств, сплошные недостатки.
"О, если бы у рим¬ского народа была одна шея!"
Хотел сделать консулом своего коня Инцината, но не успел.
Светоний: "Не было на свете лучшего раба и худшего господина".
Клавдий, пасынок Октавиана – полуидиот, который на фоне Калигулы показался всем верхом совершенства и был объявлен «божественным». Ситуация похожая на нашу: после смерти умного, но патологически жестокого Ивана Грозного абсолютный дебил Федор Иоаннович, за которого управлял Борис Годунов, показался всем просто образцом монарха и правителя.
Нерон – первый император, смещенный Сенатом. Именно его имя апостол Иоанн зашифровал знаменитым числом 666. Плиний Старший называл его «извергом рода человеческого», «отравой жизни». Вот на нем династия Юлиев-Клавдиев и закончилась.
Франция.
Генрих IV – очень симпатичный, нефанатичный, веселый, незлой, бабник, не дурак выпить и закусить, да еще и не без способностей.
Людовик XIII – слабовольный и болезненный человек, у которого хватило ума отдать всю политическую власть в стране кардиналу Ришелье.
Людовик XIV – самовлюблен и амбициозен. В молодости за него правил Мазарини, затем у него были очень способные помощники. Жаль, что он вовремя не умер (на троне его сменил правнук!!!): в старости потерял всякое представление о реальности, политика стала абсурдной, проиграл войну за Австрийское наследство, растерял все приобретения, что было у Франции до него, то у нее и осталось. Как будто и не правил. Но в искусстве следы остались.
Людовик XV – абсолютно никаких способностей. Циник и сибарит. Маркиза Помпадур, Олений парк, «После нас хоть потоп», поражение в Семилетней войне. Кризис государственной власти. Сатирические стишки на всех площадях и улицах. Отправляясь из Версаля, делал огромный крюк, лишь бы не проезжать через Париж.
Любимое занятие - вытачивание шкатулок и вышивание по канотье.
Людовик XVI – Имел задатки хорошего слесаря. Так, например, первоначально предполагалось, что лезвие гильотины должно быть полукруглым, однако Людовик XVI внес предложение сделать его косым. Предложение было принято.
На этом его достоинства заканчиваются. Это был абсолютно безвольный и апатичный человек.
Иосиф, император Австрийский, сын и соправитель Марии-Терезии: "Вообще же наш Луи стра¬дает вызывающей нерешительностью. От него можно всего добиться за¬пугиванием".
Когда Людовику XVI сообщили о разрушении Бастилии, он сказал: "Это уж слишком!" - и все! Больше никаких действий. Наполеон позже,немного по другому поводу, сказал: если бы мне дали три пушки, я разогнал бы всю эту сволочь за полчаса.
Талейран - о бегстве Людовика XVI из Франции в 1791 г.: "Это путешествие арлекина, он ел и боялся, боялся и ел". Стендаль был с ним вполне согласен.
Это только два примера. Но, повторяю, продолжать можно до бесконечности.