[Avtor]

Эпиграф:
"Мученичество - единственный способ прославиться,
не имея для этого никаких данных". Б.Шоу.
С нарастающим удивлением смотрел прошедшие два дня какие-то средневековые репортажи о «праздновании годовщины расстрела царской семьи», о всяких там мощах и крестных ходах. Над всей этой неумелой поделкой, созданной по заказу кремлевских идеологов, можно было бы весело посмеяться, но не хочется. Потому что вопрос-то стоит действительно серьезно, решается принципиальный вопрос, который может серьезно повлиять на судьбу нашей страны: кого новая Россия будет считать своими героями и какими будут эти герои? Если герои будут опять «не те», ничего хорошего нас не ожидает. Нельзя построить прочное здание на гнилом фундаменте. Я ничего не имею против новых героев, тем более, что в советское время было написано много исторических мифов и создано много дутых героев. Праздник 23 февраля, например. Или написанная Фадеевым в алкогольном угаре книга «Молодая гвардия», в которой два подлинных героя организации были объявлены предателями, а два человека, недисциплинированность и авантюризм которых послужили причиной провала, объявлены героями. Один из «предателей», кстати, остался жив, прошел всю войну, получил множество орденов, а потом из книги узнал, что на самом деле он – предатель. Ходил по разным инстанциям, доказывал, а ему говорили: да, мы все понимаем, но книга написана, фильм снят, премии вручены, поэтому сидите тихо и не рыпайтесь. И вот сейчас – снова на те же грабли. Нашли великомучеников! Которые всю жизнь сытно ели, сладко спали, и в результате своей «мученической» жизни довели самую терпеливую и покорную страну в мире до революции и гражданской войны.
Романовы вообще – это страшноватая династия, появившаяся в России по недоразумению: первый ее представитель был избран царем только потому, что он был «летами мал и разумом слаб». Самый выдающийся представитель династии Романовых – Петр I – на взгляд непредвзятого человека выглядит каким-то чудовищем в человеческом облике. Не верите мне? Может быть, поверите Пушкину: "Я разобрал теперь много материалов о Петре и никогда не напишу его историю, потому что есть много фактов, которых я ни¬как не могу согласить с личным моим к нему уважением" (1836 г.). Или Ключевскому: "Чтобы защитить отечество от врага, Пётр I опустошил его больше всякого неприятеля". Или Л.Н.Толстому, который назвал Петра I "беснующимся, пьяным, сгнившим от сифилиса зверем". Или попытавшемуся написать историю Петра I Вольтеру: "Этот чудак рожден быть боцманом на голландском кораб¬ле". Самым лучшим с точки зрения непривилегированных податных сословий России монархом династии Романовых оказалась... знаете кто? Угадайте с трех раз! Анна Иоанновна!!! Та самая, при которой - «Бироновщина»! Но Бироновщина была страшна для аристократов, а в России всегда так: чем хуже и страшнее живется верхушке, тем лучше народу. Это не слова: было проведено серьезнейшее исследование, в котором анализировались и сравнивались множество объективных показателей, сразу после публикации о нем постарались забыть. После убийства Петра III династия Романовых закончилась. Начиная с Екатерины II, которая не имела ни малейших прав на российских престол, в русских царях не было ни капли романовской крови. А скоро – почти не осталось и русской крови. Кто же, с точки зрения не дворян, а простых тружеников, был лучшим монархом среди этих самозванцев? Павел I. При нем всем стало легче жить – крестьянам, купцам, солдатам, староверам... Но только не дворянам. Заговор против Павла уникален: все его участники – представители высшего общества и золотой молодежи. И больше всего на свете они боялись, что об их намерениях узнает кто-нибудь из солдат. Потому что, убивая Павла, офицеры подтверждали свое право ходить на службу только тогда, когда им этого захочется, и безнаказанно обворовывать вверенных им солдат, а помещики - продавать крестьян как скот на всероссийских рынках в Кременчуге и Нижнем Новгороде. И добились: При Екатерине II и Александре I это можно было делать, при Павле I – нельзя. И вот что интересно: убийцы Петра III и Павла I предстают перед нами чуть ли не как благодетели человечества. Убийство идеального для России начала XVII века, прекрасно подготовленного к исполнению своих обязанностей и абсолютно законного царя Федора Борисовича Годунова и его матери – это ничего особенного. А расстрел Николая II и Александры – это чудовищное преступление, за которое нам всем, то есть народу, то есть потомкам тех крестьян и мещан, над которыми эти российские монархи совместно с аристократами измывались несколько столетий, предписано принести покаяние. Интересно, почему для нас сделано такое исключение? Чем евреи и латыши, расстрелявшие семью Николая II хуже Голицына с Мосальским, Алешки Орлова или Платоши Зубова? Породой не вышли? Что позволено Юпитеру, не позволено быку?
Что можно сказать о правлении Николая II? Худшего правителя в тех конкретных социально-политических обстоятельствах придумать просто невозможно. Благодаря деятельности его предков, Россия в начале ХХ века была самой отсталой страной Европы. Крепостное право у нас было отменено с опозданием, как минимум, на 50 лет. Страна нуждалась в срочной модернизации – буквально во всех отраслях народного хозяйства и сферах общественной жизни. Николай II был бездарен, единственное, что он умел хорошо делать – это колоть дрова. Но для исполнения государственных обязанностей этого мало. У него была возможность остаться на троне, и, в конечном счете, остаться в живых – сразу же, не дожидаясь I революции, стать парламентским монархом, который улыбается на торжественных церемониях, ничего не решает, ни за что не отвечает. Но он цеплялся за самодержавную и ничем не ограниченную власть до последнего. Мало того, что он ничего не сделал хорошего для страны – он своей ежедневной деятельностью (трудолюбив был, нам на беду) нанес ей огромный вред.
Бурный экономически рост – это ложь. Если в странах Западной Европы промышленная революция сопровождалась уменьшением деревенского населения за счет увеличения населения городов, то в России вплоть до 1914 г. более половины прироста сельского населения оставалось невостребованной промышленностью и оставалось в деревне. Знаменитый Путиловский завод был назван посетившим его сотрудником компании Форда «са¬мым допотопным из всех им виденных». Развитию высокотехнологического промышленного производства в России препятствовали низкий уровень образования населения и, соответственно, низкое качество рабочей силы. В 1913 г. все высшие учебные заведения империи выпустили только 1277 инженеров фабрично-заводского производства, 208 инженеров-путейцев, 166 горных инженеров и архитекторов. Дефицит восполнялся иностранными специалистами. Но и они не могли изменить ситуацию, так как прибывавшие в город малограмотные крестьяне могли использоваться лишь на низкоквалифицированной работе.
В 1913 г. доля Росси в общемировом производстве составляла – 1,72 % (США – 20%, Великобритания – 18%).
Годовой душевой национальный доход России в сравнении с США и Германией:
США Германия
1861 г. 16% 40%
1913 г. 11,5% 32%
То есть, царская Россия не только не догоняла развитые страны, а продолжала все больше и больше отставать от них. По наиболее вероятному варианту развития событий, если бы не произошла революция, Россия через 20-30 лет потеряла бы экономическую и, отчасти, политическую самостоятельность, превратившись в сырьевой придаток и полуколонию Европы и США.
Политические свободы после I Русской революции – это ложь. Дума не участвовала в формировании кабинета министров, решения её носили рекомендательный характер, депутаты не могли рассчитывать даже на защиту от полицейского произвола. Когда до Николая дошли известия, что в Лондоне король и палата представителей устроили приём в честь председателя Думы, царь всерьёз стал размышлять, не стоит ли ему в качестве ответной меры принять делегацию ирландских террористов из партии Шин фейн (!).
Марков, депутат Государственной Думы от Курской губернии, крайне пра¬вый - кадетам и октябристам: «Господа, в моих глазах вы достойны жа¬лости. О чём хлопочете вы там? НИКАКОЙ КОНСТИТУЦИИ У НАС, СЛАВА БОГУ, НЕТ И НЕ БУДЕТ».
Императрица Александра Фёдоровна - Николаю II: "В Думе все дураки; в Ставке сплошь идиоты; в Синоде одни только животные; министры - мерзавцы. Дипломатов наших надо перевешать. Разгони всех... Прошу тебя, дружок, сделай это поскорее. Тебя должны бояться. МЫ НЕ КОНСТИТУЦИОННОЕ ГОСУДАРСТВО, СЛАВА БОГУ. Будь Петром Великим, Иваном Грозным и Павлом I, сокруши их всех... Я надеюсь, что Кедринского (Керенского) из Думы повесят за его ужасную речь, это необходимо... Спокойно и с чистой совестью я сослала бы Львова в Сибирь; я отняла бы чин у Са¬марина, Милюкова, Гучкова и Поливанова - всех их тоже надо в Сибирь".
ВЫ УСЛЫШАЛИ ГОЛОС ЭТОЙ «СВЯТОЙ» ПСИХОПАТКИ И ИСТЕРИЧКИ?
Ну, хорошо, расстрел Николая II и Александры (в какой-то степени) и его детей (безусловно) был преступлением. Но преступлением отнюдь не чудовищным, а, к сожалению, достаточно обыденным, рядовым и заурядным. Таким же, как убийство любого человека. Царский организм ничем не отличается от организма любого другого человека - коммуниста, демократа или беспартийного, и на пули реагирует точно так же. В те времена каждый день столько людей убивали с обеих сторон, что на гибель непопулярного и всеми презираемого царя мало кто и внимания обратил. В том числе и за рубежом. Как писала газета «Русское слово»: «С какой легкостью деревня отказалась от царя... даже не верится, как будто пушинку сдули с рукава». По-настоящему чудовищным и беспрецедентным преступлением был расстрел мирной демонстрации 9 января.
О.Мандельштам: «Детская шапочка, рукавичка, женский платок, брошенные в этот день на петербургских снегах, оставались памяткой того, что царь должен умереть, что царь умрет».
Максимилиан Волошин: "Кровавая неделя в Санкт-Петербурге не была ни революцией, ни днём революции. Происшедшее - гораздо важнее. Девиз русского правитель¬ства "Самодержавие, православие и народность" повержен во прах. Правительство отринуло православие, потому что оно дало приказ стре¬лять по иконам, по религиозному шествию. Правительство объявило себя враждебным народу, потому что отдало приказ стрелять в народ, ко¬торый искал защиты у царя". "В народе говорили: Последние дни настали... Царь отдал приказ стрелять по иконам".
В.О.Ключевский: «Династия (Романовых) не доживет до своей политической смерти... вымрет раньше... нет перестанет быть нужной и будет прогнана».
Витте: "Этот психически ненормальный режим есть переплетение трусости, слепоты, лукавства и глупости". С. Морозов - Горькому о событиях 9 января: "Царь - болван… теперь революция обеспечена... Годы пропаганды не да¬ли бы того, что достигнуто самим его величеством в этот день".
По свидетельству А. Блока, в 1910 г. любимец императора, адмирал Нилов, стоя в нескольких шагах от поэта, сказал в кругу придворных: "Будет ре¬волюция, всех нас перевешают, а на каких столбах - не всё ли равно".
По воспоминаниям Деникина, во время I Мировой войны один из дум¬ских депутатов-социалистов, приглашённый посетить армию, был на¬столько поражён свободой, с которой офицеры в столовых и клубах говорили о "гнусной деятельности правительства и распутстве при дво¬ре", что решил: его хотят спровоцировать.
А еще раньше вдова императора Александра III отказывалась присягать Николаю, говоря: "Поймите, я же знаю его больше, чем вы; он мой сын и ближе всех мне. Под его управлением Россия погибнет".
То есть, в обществе (во всех его слоях) Николай II популярностью, мягко говоря, не пользовался. Но это было не самое страшное. Как говорил Калигула, «пусть ненавидят, лишь бы боялись». Но бояться было невозможно: над царем потешалась и смеялась вся страна. Нельзя бояться шута и клоуна. А во время I Мировой войны, когда с германских самолетов сбрасывали картинки, на которых с одной стороны был нарисован кайзер Вильгельм II, измеряющий линейкой артиллерийский снаряд, а с другой – Николай II, измеряющий половой член Распутина – солдаты уже не смеялись: они ненавидели. Причем ненавидели не столько Распутина, сколько именно Николая II и Александру. Активное неприятие «старец» вызывал в основном в среде оскорбленной царским вниманием к «мужику» аристократии и уязвленных иерархов Церкви. Бесправным сословиям рассказы о том, как великосветские дамочки облизывают измазанные вареньем пальцы «старца» и подбирают крошки с его стола, скорее импонировали. В отличие от взбалмошных и экзальтированных аристократов, крестьянский и мастеровой люд мало верил в святость «Распутного Гришки». А раз доверия нет, то нет и разочарования. Простой народ относился к Распутину примерно так же, как к Ивану-Дурачку из бабушкиной сказки: неграмотный и ничем не примечательный мужичонка пешком пришел в столицу великого царства-государства и всех там надул-обдурил: графинь заставил в своем доме полы мыть, царя в бараний рог согнул, а царицу в полюбовницы взял. Как таким персонажем не залюбоваться: «хоть подлец, да молодец» - «от имени бесправного крестьянства взял прощальный исторический реванш у морально износившейся "породы" господ» (А. и Д.Коцюбинские).
С первых дней Февральской революции в Петрограде и других крупных городах проходили митинги с требованием расстрела Николая II и его жены. Керенский в эмиграции писал, что отправил их в Тобольск только потому, что ни одна страна мира не желала принимать Романовых, а в Царском селе их могли прикончить в любой момент, не помогла бы никакая охрана. Это правда.
Н. Фрэнкленд, американский советолог: "Приезду бывшего царя в Англию был враждебен и фактически воспротивился весь английский народ".
Дания, Норвегия, Португалия, Греция, Испания, где правили родственники Романовых, отказали в приёме императорской семьи на том основании, что их страны должны соблюдать нейтралитет. Франция откры¬то заявила, что не желает, чтобы «развенчанный тиран и в особенности его жена немецкого происхождения ступили на республиканскую землю». Единственным государством, согласным принять Романовых, оказалась Германия, но вскоре революция произошла и в этой стране...
В России не оказалось ни одного человека, который в открытую выступал бы за реставрацию монархии: если бы «белые» только заикнулись об этом, от них немедленно сбежали бы не только солдаты, но и почти все офицеры. Все «белые» лидеры говорили: вот победим нелегитимных большевиков, соберем Учредительное собрание, и оно решит, как нам жить дальше. То есть, ничего определенного. Мало ли, как и что какие-то господа там, в столице решат? А нелегитимные большевики – сразу всем и все: миру-мир, фабрики – рабочим, землю – крестьянам. И у белых никаких шансов.
В общем, подводя итог, можно смело и уверенно говорить о том, что всей своей деятельностью все Романовы сделали все от них зависящее, чтобы их последние потомки оказались в подвале Ипатьевского дома. Николай и Александра бросили последний камень, вызвавший лавину. За рубежом они оказались никому не нужны, и в России у них не было ни малейшего шанса остаться в живых. И в такой ситуации они оказались исключительно по собственной вине. Каяться никому ни перед кем не в чем.